И. Ганичев, «Советская Сибирь», № 6 от 8.01.1939 г.
Издание «Краткого курса истории Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) » имеет огромное значение в идейной жизни большевистской партии и всей нашей страны. Это замечательное произведение, созданное при ближайшем участии товарища Сталина, содержит яркую историю большевизма и дает глубоко научное освещение всех основных проблем марксистско-ленинской революционной теории. Изучение «Краткого курса истории ВКП(б)», являющегося подлинной энциклопедией марксизма-ленинизма, вместе с глубоким изучением гениальных сочинений Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина поможет нашим руководящим кадрам ликвидировать свою теоретическую отсталость.
В своем постановлении «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)» » Центральный Комитет ВКП(б) с особой силой подчеркнул необходимость овладения революционной теорией нашими руководящими кадрами. «Ошибочно думать, - говорится в этом постановлении, - будто задача овладения теорией посильна лишь небольшому кругу работников. Овладение марксистско-ленинской теорией - дело наживное. Именно теперь, при Советской власти и победе социализма в СССР, созданы неограниченные возможности для того, чтобы наши руководящие кадры успешно овладевали марксистско-ленинской теорией, изучили историю партии, труды Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Для того, чтобы овладеть теорией марксизма-ленинизма, надо лишь проявить желание, настойчивость и твердость характера в достижении этой цели». (Подчеркнуто нами. И. Г.).
Центральный Комитет ВКП(б) указал также, что главным методом овладения наукой марксизма-ленинизма является метод самостоятельного изучения «Краткою курса истории ВКП(б)» и трудов Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. «…Основным методом обучения кадров марксизму-ленинизму, - говорит ЦК ВКП(б), - должен являться испытанный на опыте старшего поколения большевиков метод самостоятельного изучения истории и теории большевистской партии…». (Подчеркнуто нами. И. Г.).
Старшее поколение большевиков в труднейших условиях настойчиво и постоянно изучало революционную теорию марксизма-ленинизма, самостоятельно штудировало гениальные произведения Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Партия призывает всех партийных и не-партийных большевиков изучать революционную теорию так, как изучало ее старшей поколение большевиков, как изучали ее Ленин и Сталин.
Ленин был выдающимся последователем и продолжателем дела Маркса и Энгельса. Он развил дальше учение Маркса и обогатил его новым содержанием на основе изучения опыта революционной борьбы в новую эпоху. Ленин постоянно изучал сочинения Маркса и Энгельса и живую жизнь, практику революционной классовой борьбы. Все свои выводы Ленин строил на основе этого изучения.
Основные произведения Маркса и Энгельса: «Коммунистический манифест», «Капитал», «Анти-Дюринг» и др. - Ленин изучил еще в юности. С большими трудностями он получал эти книги нелегально и внимательно штудировал их. Некоторые сочинения основоположников марксизма не были еще тогда переведены на русский язык, и Ленин изучал их на немецком языке («Анти-Дюринг» и др.). Еще в 1890 г. Ленин поражал всех своих товарищей глубоким знанием Маркса и умением приложить это знание к конкретным условиям революционной работы в России. Позже Ленин постоянно читал и перечитывал сочинения Маркса и Энгельса. Ленин часто напоминал, что учение Маркса не догма, а руководство к действию.
К изучению произведений Маркса и Энгельса Ленин относился творчески - он изучал прежде всего идейное содержание произведения и революционный метод - материалистическую диалектику, которую Ленин называл «живой душой» марксизма. Читая и перечитывая Маркса, Ленин как бы «советовался» с гениальным основоположником научного коммунизма в решении труднейших теоретических и практических вопросов новой исторической эпохи.
Замечательный пример того, как Ленин изучал произведения Маркса и Энгельса, дает его подготовительная работа к книге «Государство и революция» - тетрадь Ленина «Марксизм о государстве», напечатанная в XIV «Ленинском сборнике» и вышедшая отдельным изданием.
В конце 1916 г. и в начале 1917 г., когда уже чувствовалось приближение революции, вопрос об отношении революционных марксистов к государству выдвигался, естественно, на первый план. Подчеркивая величайшую теоретическую и политическую актуальность этого вопроса, Ленин в это время снова внимательнейшим образом изучает произведения Маркса и Энгельса и выписывает в свою тетрадь все их высказывания о государстве и диктатуре пролетариата. Эта тетрадь с выписками Ленина из сочинений Маркса и Энгельса и послужила основой для написания гениальной книги «Государство и революция». Изучение тетради «Марксизм о государстве» вводит нас как бы в лабораторию ленинского творчества и хорошо показывает методы работы Ленина с теоретической книгой.
Ленин читал с карандашом в руках и очень часто составлял подробный конспект прочитанной книги. Он записывал в свою тетрадь важнейшие положения изучаемой книги, а иногда своими словами излагал основное содержание того или другого раздела. При этом Ленин оставлял на каждой странице большие поля для своих заметок, которые он делал тотчас же или при последующей работе над конспектом. Ленин в своем конспекте не просто перелагал ту или другую книгу. Он записывал свои замечания краткие, а иногда и довольно подробные, в которых развивал свое понимание того или другого затронутого автором книги вопроса.
В самом конспекте Ленин выделял различным образом основные положения. Он подчеркивал некоторые места один раз, другие - два, три раза, одни - простой чертой, другие - волнистой, одни - слабо, другие - жирно и т. д. Часто для особого выделения того или другого места в своем конспекте Ленин записывал его более крупным почерком, чем обычно, или заключал то место в скобки различной величины и формы, ставил в рамки и т. д.
На полях своей тетради Ленин ставил различные знаки - вопросительный, восклицательный и писал краткие лаконические выражения, ярко отражающие отношение Ленина к тому или другому вопросу. Все поля его тетрадей покрыты многочисленными лаконическими выражениями: «хорошо», «очень хорошо», «важно» и т. д.
Так, например, конспектируя статью Энгельса «Об авторитарном принципе», Ленин, подчеркнув выражение Энгельса: «Революция… самая авторитарная вещь!» , написал на полях: «Хорошо сказано!» (Ленин, «Марксизм о государстве», стр. 75).
В каждой книге Ленин обращал внимание прежде всего на идейное ее содержание. В тетради «Марксизм о государстве» Ленин, анализируя высказывания Маркса и Энгельса о государстве диктатуры пролетариата, внимательнейшим образом следит, как развиваются идеи Маркса, как они конкретизируются на основе опыта революционного движения масс. Ленин в своем конспекте обязательно указывает, когда было написано то или другое произведение Маркса и Энгельса, и подчеркивает, какое развитие получила идея диктатуры пролетариата в зависимости от опыта революции 1848 г. и особенно от опыта Парижской Коммуны.
Ленин подробно конспектирует сочинения Маркса о Парижской Коммуне: он внимательнейшим образом записывает все признаки Парижской Коммуны, как нового типа государства, как государства пролетарского. Ленин насчитывает 19 таких важнейших признаков. В качестве общего вывода Ленин отмечает: «Основная идея Маркса: завоевание политической власти пролетариатом не есть овладение «готовой» государственной машиной, а (1) «разбитие», разрушение ее и замена новой. Какой же новой?
Маркс изучает опыт Коммуны, он не сочиняет этой «новой» власти, а изучает, как сами революции «открывают» («наконец открывают», стр. 49. изд. 3) ее, как само рабочее движение подходит к этой задаче, как практика начинает решать ее». (Ленин. «Марксизм о государстве», стр. 58). И далее Ленин снова перечисляет основные достижения Парижской Коммуны.
Ленин обогащал революционную теорию новым содержанием на основе изучения и обобщения опыта, практики классовой борьбы в новых условиях. Ленин открыл советы, как государственную форму диктатуры пролетариата. Эту величайшую роль советов Ленин подчеркнул и в своем конспекте работ Маркса и Энгельса о государстве. Конспектируя работу Энгельса «Критика проекта эрфуртской программы», Ленин пишет: «Буржуазия переняла от феодальной + абсолютной монархии «чиновнически-военную» государственную машину и развила ее. Оппортунисты (особенно 1914-1917) вросли в нее (империализм, как эпоха в передовых странах, вообще громадно усилил ее). Задача пролетарской революции: «РАЗБИТЬ », сломать эту машину, заменить ее полнейшим самоуправлением внизу, на местах, и ПРЯМОЙ властью вооруженного пролетариата, его диктатурой, наверху. Чем объединить, связать общины? Ничем, говорят анархисты…, Бюрократией и военной кастой, говорит (и делает) буржуазия… Союзом, организацией вооруженных рабочих («Советами рабочих депутатов»! ), говорит марксизм». («Марксизм о государстве», стр. 26-27). Слова «советами рабочих депутатов» Ленин подчеркнул.
Конспектируя сочинения оппортунистов, Ленин делает резкие критические замечания и показывает всю низость и подлость предателей интересов рабочего класса. На полях и в тексте его конспектов постоянно можно встретить такие выражения, направленные по адресу ревизионистов: «Неверно, «перл реформизма», «чудовищно!», «пошлость», «каша», «караул» а др. Он беспощадно критикует оппортунистов всех мастей, особенно за ревизию в извращение революционных взглядов Маркса и Энгельса и показывает это извращение в каждом отдельном случае. Он вскрывает подлые, жульнические подделки ревизионистами высказываний Маркса и Энгельса о революции, о диктатуре пролетариата и т. д.
В заключение своего конспекта статей К. Каутского об империализме Ленин дал ему такую оценку: «Империализм есть политика «хозяйственной фазы» финансового капитала!! Этого вы хотели? Кляузник и софист, рабулист, крючкотвор - вот вы кто! Суть дела обходит увертками». («Пролетарская революция», 1938 г., № 9, стр. 181).
Так в конце своего конспекта Владимир Ильич давал общую оценку книги и ее автора.
Ленинские тетради с конспектами прочитанных им произведений имеют исключительное значение. Они показывают метод ленинской работы и обнаруживают тот поистине колоссальный труд, в результате которого появились гениальные сочинения Ленина и все его выступления. Достаточно указать, что, работая над своей гениальной книгой об империализме, Ленин изучил огромное количество литературы на различных языках (свыше 600 книг, кроме множества газетных и журнальных статей) и написал несколько планов своей работы. Тетради Ленина по империализму (их всего 20) занимают 4 Ленинских сборника.
В «Философских тетрадях» Ленина содержатся конспекты произведений Аристотеля, Гегеля и Фейербаха. Конспектируя их сочинения. Ленин высказывается в своих замечаниях по различным вопросам науки и философии. Он конкретно показывает, как надо «читать Гегеля материалистически». Т. е. использовать диалектику идеалиста Гегеля для понимания и развития марксистской философии - диалектического материализма.
Иногда Ленин, не имея возможности составить конспект, делал пометки на полях книги (если книга принадлежала ему). Он подчеркивал различным способом важнейшие места, а на полях книги писал краткие замечания или ставил пометки. В конце книги на свободной странице Ленин писал общее заключение и иногда составлял краткий указатель важнейших страниц книги.
Важнейшие сочинения, особенно классические произведения Маркса и Энгельса, Ленин читал несколько раз. Он часто просматривал свои конспекты, делал в них добавления и писал новые замечания, сравнивал с новыми фактами и материалами. Часто в своей тетради он так и писал, «вернуться еще».
В лекции о государстве Ленин особенно подчеркнул необходимость глубокого изучения произведений Маркса и Энгельса. По поводу изучения книги Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ленин говорил: «Не следует смущаться, если это произведение по прочтении не будет понято сразу. Этого никогда почти не бывает ни с одним человеком. Но, возвращаясь к нему впоследствии, когда интерес пробудится, вы добьетесь того, что будете понимать его в преобладающей части, если не все целиком». (Ленин, соч. т. XXIV, стр. 364-365).
При изучении Истории ВКП(б) и произведений Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина мы должны всегда помнить, как работал Владимир Ильич с книгой. Мы должны учиться так, как учились Ленин и Сталин. С карандашом в руках внимательно изучать «Краткий курс истории ВКП(б)», первоисточники - труды основоположников марксизма-ленинизма, конспектировать прочитанное, вновь и вновь возвращаться к вопросам, расширять свое представление о предмете, изучать действительность, видеть новые факты, обобщать и анализировать явления - вот чему учит нас ленинский стиль работы над теоретической книгой.
Ошибки OCR правил А.Шилов.
«Только с людьми равными себе следует вести знакомство. В чужой среде задыхаешься.»
Однажды он описал свою технику чтения так: «Впитывание мысли в процессе чтения достигло у меня способности феноменальной. Взгляд схватывал семь-восемь строчек сразу, а разум постигал смысл со скоростью, соответствующей скорости глаз. Часто одно-единственное слово позволяло усвоить смысл целой фразы.» Считается, что Бальзак читал через слово. Читая то или иное произведение, он всегда выделял основное и отсекал лишнее. Также Бальзак обладал феноменальной памятью. Его современники упоминали, что писатель обладал всеми видами памяти, отчётливо запоминал слова и фразы в беседе, лица, вещи, а также места в которых он бывал, о которых читал или слышал. За тридцать минут мог прочитать роман средних размеров, в этом его можно сравнить только с Джоном Кеннеди, результат которого был таким же.
«Свобода без знания всегда под угрозой; знание без свободы всегда тщетно .»
Технику скорочтения Джон Кеннеди развивал постоянно. До начала своей президентской компании Кеннеди удавалось читать немногим больше 280 слов в минуту, но вот в бытность президента скорость его чтения увеличилась до тысячи слов. Однако, он редко читал с подобной скоростью документы. Кеннеди легко управлял своей техникой скорочтения и отводил максимум внимания важным материалам. Джон Фицджеральд был не единственным среди президентов США овладевшим техникой скорочтения.
«Трудись, чтобы в твоей душе не умерли те крошечные искры небесного огня, что зовутся совестью.»
Первый президент США не только любил и умел быстро читать книги, но и обладал странностями. Всегда читал газеты вслух, что сильно раздражало окружающих его людей. Он бубнил и вслушивался в статьи. Часто перечитывал одно и то же предложение по несколько раз. Вашингтон объяснял свой подход к прочтению прессы тем, что подобным образом он отделял правдивую информацию от домыслов журналистов и смысл статей становился понятнее.
«Слова - прекрасное препятствие, нужно только уметь использовать их».
Его называют самым читающим из мировых лидеров. Он ненасытно читал книги, некоторые источники сообщают, что Рузвельт одним взглядом могу прочесть целый абзац. Взяв в руки книгу он всегда дочитывал её до конца, не отвлекаясь ни на минуту. Всю свою жизнь он изучал скорочтение с неповторимым фанатизмом. Известно, что начинал изучение этой сферы тридцать второй президент США с достаточно средних показателей. Он постоянно работал над увеличением области охвата вниманием слов: сначала с четырёх до шести и так далее, доведя до восьми, а позже ему хватало одного лишь быстрого взгляда, чтобы усвоить содержание целого абзаца средней величины. Рузвельт читал запоем. Каждый день президент прочитывал несколько книг. Чтение начинал рано утром, прочитывая перед завтраком книгу, а если вечером у него отсутствовали официальные дела, то ещё две, а то и три книги. Не обходил он вниманием газеты и журналы, прочитывая их за считанные минуты. По его собственным подсчётам, он прочитал за всю жизнь десятки тысяч книг. Рузвельт обладал феноменальной памятью и всю жизнь изучал иностранные языки. Сотни из всех прочитанных им когда-либо книг были на иностранных языках. Также, благодаря памяти, прочитанные за минуту две-три страницы он мог цитировать и пересказывать в мельчайших подробностях. Чтение позволяло ему легко налаживать контакты с абсолютно разными людьми. Он мог обсуждать любые темы и поддерживать любой разговор.
Интересный факт!
Фразой «Сегодня утром я убил свою бабушку!» Франклин Делано Рузвельт возвращал внимание отвлекавшегося от разговора собеседника. Рузвельт был преданным фанатом книг и выделял огромное количество денег на развитие издательского бизнеса. Также издавал и свои книги, которых насчитывается более двух тысяч. На сегодняшний день техника скорочтения Франклина Делано Рузвельта является обособленной методикой.
Советские лидеры также владели техникой скорочтения и любили книги.
«Конечно, критика нужна или обязательна, но при одном условии: если она не бесплодна».
Читать Иосиф Виссарионович любил не меньше Франклина Делано Рузвельта, по некоторым признаниям переводчиков во время перерыва между переговорами на Ялтинской конференции в 1945 году несколько часов они посвятили разговорам о чтении и книгах. Дневной нормой для «отца народов» было пять сотен страниц типографского текста. Параллельно он мог изучать несколько книг в день. Особо интересные книги Сталин изучал, делая пометки карандашом и выписывал особо важные моменты. В распоряжении вождя была огромная библиотека из шедевров мировой классики, избранных изданий, собраний сочинений советских авторов, коллекций советских энциклопедий, словарей и справочной литературы. Сталин очень любил перечитывать произведения А.С.Пушкина, интересовался его биографией и воспоминаниями современников о великом классике.
Разумеется, прочитать всю библиотеку было невозможно. Большинство книг Сталин просто просматривал, что не мешало ему подробно узнать их содержание и со знанием дела рассуждать о произведении и его авторе. Исторические книги он читал особенно внимательно, часто перечитывал несколько раз. Сидя за столом с несколькими цветными карандашами, он делал пометки на полях, подчёркивал заинтересовавшие его фразы, порой выделял для запоминания целые абзацы.
«Трудящиеся тянутся к знанию, потому что оно необходимо им для победы».
Читал по диагонали, но благодаря великолепной памяти легко мог пересказать близко к тексту только что прочитанную страницу. Способность к скорочтению и феноменальную память Ленин получил при рождении, это помогло ему за всю жизнь прочитать и помнить огромное количество книг, тысячи журналов и статей.
Ближайший сотрудник Владимира Ильича В.Д.Бонч-Бруевич рассказывал: «Читал Владимир Ильич совершенно по-особому. Когда я видел читающего Ленина, мне казалось, что он не прочитывает строку за строкой, а смотрит страницу за страницей и быстро усваивает всё пронзительно глубоко и точно: через некоторое время он цитировал на память отдельные фразы и абзацы, как будто он долго и специально изучал только что прочитанное. Именно это и дало возможность Владимиру Ильичу прочесть такое громадное количество книг и статей, которому нельзя не изумиться.» А соратник Ленина, революционер П.Н.Лепешинский отмечал: «Если Ленин читал книгу - его зрительный и умственный аппарат работал с такой быстротой, которая посторонним людям казалась просто чудом. Восприимчивость его при прочтении книги была феноменальной.»
Читал Ленин практически всё: от мировой литературы до серьёзных научных изданий, причём с одинаковым успехом, как на русском, так и на иностранных языках. Однажды на вопрос О.Б.Лепешинской: «Но как же Вы успеваете так быстро прочитывать страницу за страницей?» , Владимир Ильич не задумываясь ответил, что если бы он читал более медленно, то не успел бы прочесть всего того, с чем ему нужно ознакомиться. Все прочтённые книги на любом известном ему языке он запоминал практически со сто процентной точностью.
Среди революционеров не только Ленин выделялся отменной памятью и скорочтением. Невероятными способностями обладал и Николай Чернышевский.
«Учёная литература спасает людей от невежества, а изящная - от грубости и пошлости».
Чернышевский прочитывал в день минимум две книги. В совершенстве владел несколькими иностранными языками. Но самой главной его способностью было умение моментально переключать своё внимание с одного объекта на другой, создавая видимость поддержания двух очагов возбуждения в мозговой деятельности. Этот феномен исследовал русский академик В.Н.Бехтерев, по его утверждениям общественный деятель обладал уникальными свойствами мозга. Для Чернышевского было обычным и повседневным делом писать статью и одновременно диктовать секретарю перевод на немецкий другой работы. За свою жизнь Чернышевский издал более шестидесяти книг разной литературной направленности и сотни научных статей.
Русские писатели и поэты виртуозно владели скорочтением, чем вызывали восторг и зависть у некоторых своих коллег.
«Я пишу для себя, а печатаю для денег».
Обладал особой любовью к чтению, мог сутками не отрываясь читать. Особое внимание у Пушкина вызывали биографии выдающихся личностей, которые знал наизусть сотнями.
Блестяще ориентировался в истории. Помнил всю информацию, которая когда-либо касалась и возникала в жизни. Даты, цифры, географические точки, а имена, фамилии и родословные вызывали у гения особый интерес для запоминания и изучения.
«Любите книгу, она облегчит вам жизнь, дружески поможет разобраться в пёстрой и бурной путанице мыслей, чувств, событий, она научит вас уважать человека и самих себя, она окрыляет ум и сердце чувством любви к миру, к человечеству».
Читал по диагонали и владел техникой скорочтения в совершенстве. Однажды о том, как читал Максим Горький в своих воспоминаниях рассказал его друг и товарищ А.С.Новиков-Прибой: «Взяв первый журнал, Алексей Максимович разрезал его и начинал не то читать, не то просматривать. Горький не читал, а казалось, просто скользил по страницам взглядом, сверху вниз, по вертикали. Покончив с первым журналом, Горький принялся за второй, и всё повторилось: он открывал страницу, сверху вниз, как по ступеням, спускался по ней взглядом, на что у него уходило меньше минуты, и так снова и снова, пока не добрался до последней страницы. Откладывал журнал и принимался за очередной.» Причем, затеяв спор о скорочтении и запоминании прочитанного с Горьким, А.С.Новиков-Прибой потерпел фиаско. На следующий день после прочтения Максимом Горьким большой кипы журналов, Алексей Силыч устроил небольшую проверку, в ходе которой выяснилось, что Горький не только помнит всё, что он с такой лёгкостью и скоростью прочитал за день до этого, но и фабулу прочтённой в журнале повести, и ход мысли критической статьи автора. Всё сказанное он дополнил высказываниями и эпитетами.
«Воображение-это великий дар, так много содействовавший развитию человечества.»
Большую часть жизни посвятил литературе. Быстро и вдумчиво читал книги одну за другой и считал их своими «рабами». Карл Маркс говорил: «Книги - мои рабы». На каждой прочитанной книге всегда оставлял пометки, нещадно загибал углы и всегда оставлял закладки на важных страницах.
Рассуждая о выдающихся европейцах и скорочтении, невозможно не упомянуть Наполеона.
«Невежда имеет большое преимущество перед человеком образованным - он всегда доволен сам собою».
Чтение книг с юношества стало для него жизненной необходимостью. Он читал со скоростью две тысячи слов в минуту. В числе его привычек было прочтение книги внушительных размеров рано утром. Очень часто конспектировал прочитанное.
Катерина Гольтцман
Джордж Вашингтон
Метод скорочтения Джорджа Вашингтона
Первый президент США читал газеты исключительно вслух, вызывая недовольство домашних и коллег. Но особого внимания на их претензии не обращал, объясняя свой подход тем, что ему так удобнее, смысл текста становится более понятным, проще оценить правдивость информации.
Максим Горький
Диагональный метод чтения Максима Горького
Чтение по диагонали, как утверждают эксперты, является одним из эффективных приемов скорочтения. А.С. Новиков-Прибой, вспоминая о днях, проведенных в компании Горького, поведал о том, как знаменитый писатель читал журналы. Он просто скользил по ним взглядом, страница за страницей, и в итоге на «проглатывание» журнала у него уходило всего несколько минут. Таким образом Горький мог за короткое время прочесть огромную кипу журналов.
Раймонд Луллия
Приемы скорочтения монаха Раймонда Луллия
Житель Средневековья, итальянский монах Луллия выработал собственную систему скорочтения, позволяющую читать быстро и продуктивно, но не нашел поддержки в массах, поскольку простой народ был неграмотен, а мыслители и политические деятели тех времен не снизошли до результатов его изысканий. Но тем не менее, со временем его рекомендациям вняли такие великие деятели как О. Бальзак, Наполеон Бонапарт, А.С. Пушкин, В. И. Ленин, Дж. Кеннеди.
И.В. Сталин
Методы чтения И.В. Сталина
«Отец народов» имел доступ к огромной библиотеке, где были собраны шедевры мировой классики, произведения российских, советских авторов, собрания сочинений и избранные издания. Сталин очень любил Пушкина и с удовольствием читал воспоминания современников о великом поэте. Также, в его распоряжении были все советские энциклопедические издания, любые справочники и словари, историческая и художественная литература.
Разумеется, прочитать все это не представлялось возможным, поэтому Сталин внимательно читал лишь отдельные книги, а большую часть библиотеки просто просматривал. Но это не мешало ему подробно знать их содержание и со знанием дела рассуждать как о самом произведении, так и о его авторе. А те книги, что интересовали вождя больше всего, Сталин читал с карандашом в руках, делая пометки на полях и подчеркивая целые абзацы. Таким образом он изучал по нескольку книг в день, и его дневной нормой было – ни много, ни мало – 500 страниц типографского текста.
Карл Маркс
Карл Маркс и его отношение к книгам
Основоположник марксизма-ленинизма не щадил книги, любовно называя их своими «рабами». Он нещадно загибал страницы, а поля книг испещрял заметками.
Франклин Рузвельт
Франклин Рузвельт и его страсть к скорочтению
Едва ли в истории найдется второй такой политический деятель, который бы точно так же любил читать. Любую книгу этот человек прочитывал от начала и до конца, что называется, за один присест. Рузвельт всегда интересовался методами скорочтения, и не уставал совершенствовать собственные способности в этом направлении. В своих устремлениях он дошел до того, что усваивал содержание целого абзаца, всего лишь окинув его быстрым взглядом.
Оноре де Бальзак
Оноре де Бальзак и его методы скорочтения
По собственному признанию писателя, его способности к беглому чтению были поистине феноменальными. Он моментально усваивал информацию порциями по 7-8 строк, и разум его работал с той же скоростью, что и глаза, неустанно бегающие по строчкам. Он как никто умел выделять главное и отсекать лишнее.
Николай Чернышевский
Николай Чернышевский и его способности к скорочтению
Для этого человека было вполне обычным делом диктовать своему секретарю какую-либо статью, занимаясь при этом переводами с иностранных языков. Выдающийся русских психиатр Бехтерев относил эту способность на уникальные свойства мозга общественного деятеля, способные поддерживать одновременно два очага возбуждения.
Адольф Гитлер
Адольф Гитлер и его методы скорочтения
Гитлер очень любил читать. Обычно у него не доставало времени для этого занятия, но в любую свободную минуту он с удовольствием читал без разбору любую литературу – политическую, художественную, научно-популярную, техническую. Представляет интерес его подход к оценке книг: первым делом Гитлер пролистывал книгу, начиная с конца. И если беглый просмотр содержания его устраивал, он брался за произведение всерьез.
Вообще, он искал в книгах подтверждение своим жизненным убеждениям. Но как бы там ни было, ни одного дня без книги – таков был девиз этого необычного читателя. Гитлер был довольно странным человеком, который соглашался учиться лишь тому, что сам признавал. По свидетельству личного секретаря Гитлера, его библиотека не содержала книг, главные герои которых были наделены человечностью, гуманизмом, духовностью. Поэтому уделом этого деятеля была, в основном, политическая и научно-техническая литература.
В.И. Ленин
В.И. Ленин и книги
В.Д. Бонч-Бруевич вспоминает, что Ленин обладал феноменальной памятью. Едва прочитав страницу из книги, он мог тут же воспроизвести ее близко к тексту, несмотря на то, что читал он по диагонали. Благодаря этой способности, данной Ленину при рождении, он сумел прочитать за свою жизнь огромное количество книг, журналов, статей.
П.Н. Лепешинский утверждает, что степень напряжения умственного аппарата Ленина во время чтения была просто феноменальной. Он запоминал практически 100 процентов прочитанного, причем, читать он мог на нескольких языках, с равной степенью успеха.
Джон Кеннеди
Джон Кеннеди и его навыки скорочтения.
Этот политический деятель также сумел оставить глубокий след в истории – во многом, благодаря тому, что слыл признанным виртуозом скорочтения. Подойдя вплотную к избирательной президентской компании, Кеннеди решил усовершенствовать свои навыки чтения, хотя на тот момент был способен читать свыше 280 слов в минуту. Ему это удалось: в свою бытность президентом, Джон Кеннеди мог без труда усваивать тексты, развивая скорость чтения до 1000 слов в минуту. При этом он умел управлять скоростью чтения, уделяя максимум внимания важным материалам, требующим пристального изучения.
Когда был Ленин маленьким
Сын инспектора, а потом директора народных училищ Симбирской губернии, Володя Ульянов читал то же, что все дети образованного класса: журнал «Детское чтение», книги про индейцев, «Хижину дяди Тома» Бичер-Стоу (одна из любимых книг) и другие детские книги, в которых «отображалась очень ярко борьба негров против рабства». Его героями становились президент Авраам Линкольн и генералы Грант и Шерман, воевавшие против рабовладельческого Юга.
В девять лет Володя поступил в Симбирскую классическую гимназию. Самый младший в классе, он, тем не менее, стал первым учеником. Притом, согласно советским мемуаристам, был весёлым, подвижным, озорным мальчуганом. Азартно играл в «пёрышки», на бильярде и в шахматы. Смеялся, дрался (правда, исключительно по делу).
В воспоминаниях соседа Володи по парте и второго ученика, эмигранта Александра Наумова (он был министром земледелия в царском правительстве, 1915−1916) будущий вождь выглядит несколько иначе: «По характеру своему Ульянов был ровного и скорее веселого нрава, но до чрезвычайности скрытен и в товарищеских отношениях холоден: он ни с кем не дружил, со всеми был на «вы». С советскими мемуаристами Наумов сходится в одном. «Способности он имел совершенно исключительные, обладал огромной памятью, отличался ненасытной научной любознательностью и необычайной работоспособностью».
В школьные годы будущий вождь взял свой первый псевдоним - Кубышкин. Под ним он выступал в домашнем журнале «Субботник», затеянном братом Сашей. Всего псевдонимов у него будет 148, что свидетельствует не только о полной опасности жизни профессионального революционера, но и об артистичности натуры. Ему нравилось примерять маски — играть.
Став постарше, он увлекся Гоголем, потом Тургеневым, их он перечитывал по нескольку раз. Ему очень нравился не самый сильный рассказ Тургенева «Часы», один из героев которого, Давыд, даже внешне похож на него; к тому же, обладает сильным, независимым и — непредсказуемым характером.
По рукам гимназистов ходила и запрещенные произведения (Добролюбова, Писарева, Белинского, Герцена, Чернышевского). И вроде бы в старших классах Володя с товарищем попытался даже переводить на русский «Капитал», но быстро это дело оставил.
Директором Симбирской гимназии был тогда Фёдор Михайлович Керенский, отец Александра Керенского, будущего главы Временного правительства и политического соперника вождя большевиков. Керенский преподавал в старших классах словесность и латынь, и Володя Ульянов был его самым любимым учеником. Он часто ставил ему за сочинения не просто «пять», а «пять с плюсом».
В 1896—1897 годы семья Ульяновых переживала черные дни. В январе 1896-го внезапно умер Илья Николаевич Ульянов. В марте 1897-го за участие в покушении на Александра III были арестованы Анна и Александр Ульяновы, старшие сестра и брат Володи. Анна поучила пять лет ссылки в Восточную Сибирь. Александра и еще четверых осуждённых повесили в Шлиссербургской крепости 20 (8) мая…
Их казнили как раз в то время, когда Володя сдавал выпускные экзамены. Но это не помешало ему получить золотую медаль (была одна «четвёрка» — по логике). Выпускное сочинение он писал на тему «Царь Борис Годунов» по Пушкину.
По предмету «Закон Божий» Володе попались такие вопросы: «Катехизис. О 5-м члене Символа Веры» (это о Воскресении Иисуса Христа); «О 6-м прошении Молитвы Господней» (6-е прошение молитвы «Отче наш" — это «И не введи нас во искушение»). Еще — про причащение и про Деяния апостолов.
Отвечал он так вдохновенно, что привёл экзаменаторов в благоговение. Нельзя было и представить, как он потом будет ругательски ругаться: «Религия есть опиум народа. Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь"(1905). И будет признавать лишь «Катехизис революционера».
Его университеты
Керенский очень хотел, чтобы его лучший и любимый ученик пошел на историко-словесный факультет университета, однако тот выбрал юридический. На Ульяновых теперь смотрели с подозрением, но Керенский дал ему для поступления в Казанский университет такую характеристику, которая исключала даже намёк на неблагонадёжность. Однако в университете его протеже продержался недолго. 4 декабря 1887 года он принял активное участие в студенческих беспорядках, за что и был отчислен.
Бывшего студента выслали в имение деда по материнской линии, Александра Бланка, в деревню Кокушкино, под негласный надзор полиции. «Кажется, никогда потом в моей жизни, даже в тюрьме в Петербурге и в Сибири, я не читал столько, как в год после моей высылки в деревню из Казани», — скажет он много лет спустя. «Книги он не только читал, он изучал, прорабатывал их. Читал по определенному плану» (из воспоминаний Марии Ульяновой).
Так он проработал роман Чернышевского «Что делать?». Но это было не только рациональное, но и эмоциональное чтение — ведь эту книгу очень любил брат Саша. За одно лето Володя прочитал «Что делать?» «раз пять, находя каждый раз в этом произведении все новые волнующие мысли». «Он меня всего глубоко перепахал», — скажет Ленин.
Он полюбил Чернышевского за образ Рахметова («…он не только показал, что всякий правильно думающий и действительно порядочный человек должен быть революционером, но и другое, еще более важное: каким должен быть революционер…»). За слова «Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы». За то, что «понимал и судил трусливую, подлую и предательскую природу всякого либерализма». За философский материализм и диалектику Гегеля, «после чего было уже много легче усвоить диалектику Маркса». Он очень обижался, когда кто-нибудь называл автора романа «Что делать» скучным, примитивным и т. п.
Узнав адрес Чернышевского, Володя Ульянов написал ему письмо, но тот не ответил … В память о Чернышевском он даст одной из своих судьбоносных работ название «Что делать?», добавив подзаголовок: «Наболевшие вопросы нашего движения» (1902).
После Кокушкина семья жила то в Казани, то на хуторе Алакаевке, то в Самаре… Мать, Мария Александровна, металась, пытаясь уберечь сына от опасности - увлечь его, например, сельским хозяйством.
Но напрасно. «Самарский период его жизни продолжался четыре с половиною года. Владимир Ильич перечитал за это время все основные сочинения Маркса и Энгельса на русском и иностранных языках и реферировал некоторые из них для кружка молодежи, организовавшегося вокруг него в Самаре» (из воспоминаний Анны Ульяновой-Елизаровой)
Только в 1891 году ему разрешили сдать экстерном госэкзамены при Петербургском университете по курсу юридического факультета. Что он с успехом и сделал, получив диплом первой степени. Он проработал помощником присяжного поверенного (т.е. адвоката) года полтора. Дальше пошла уже жизнь профессионального революционера — тюрьма, ссылка, заграница…
О партийности литературы
Ленин, конечно, мог восхищаться изображением весны у Некрасова. И даже с чувством декламировать: «Идет, гудет Зеленый Шум,/ Зеленый Шум, весенний Шум…». Но, на себе испытав глубинное влияние текстов, он воспринимал литературу как «средство познания и революционного воспитания» — как идеологию. Отсюда возникла идея партийности литературы. Ведь если литература учит, то она должна учить только правильному. А единственно правильная идеология — это марксизм в интерпретации российских социал-демократов (большевиков).
В статье «Партийная организация и партийная литература» (1905) он объяснил: «Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, „колесиком и винтиком“ одного единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса».
И прокричал: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя»; «Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков!» . Что-то, а формулировать он умел.
Литературе, зависящей от «денежного мешка» , противопоставил литературу «действительно-свободную, открыто связанную с пролетариатом» . На что Валерий Брюсов заметил: «По точному смыслу его определения обе литературы не-свободны. Первая тайно связана с буржуазией, вторая открыто с пролетариатом». Но противоречия Ленина не смущали. «Каждый художник, всякий, кто себя таковым считает, имеет право творить свободно…», — говорил он Кларе Цеткин. И тут же добавлял: «Но, понятно, мы — коммунисты. Мы не должны стоять, сложа руки, и давать хаосу развиваться, куда хочешь. Мы должны вполне планомерно руководить этим процессом и формировать его результаты».
Так к литературе и будут относиться на протяжении всего существования советской власти. А из посылов статьи о партийности возникнет странный феномен — социалистический реализм. Но это всё потом, потом…
Писателей Ленин делил на два лагеря «выразителей идей»: это симпатичные ему сторонники «американского пути» развития - революционного (Белинский, Писарев, Герцен, Чернышевский, Некрасов, Салтыков-Щедрин) и противостоящие им сторонники «прусского пути" — постепенного (Гончаров, Тургенев) и примыкавшие к ним идеологи крепостничества (Сергей Аксаков, Фет).
Конечно, и те, кто шёл по «американскому пути», не всегда достигали абсолютной идеологической чистоты - скажем, вплотную подойдя к диалектическому материализму, перед историческим материализмом останавливались. Но в этом их была беда, а не вина… Сейчас всё это кажется и маловразумительным, и смешным, но для советского литературоведения «идеологическое лекало», которое Ленин накладывал на того или иного писателя, служило руководством к действию.
Впрочем, некоторые схемы Ленина были (или казались?) остроумными и убедительными. Таков известный пассаж из статьи «Памяти Герцена» (1912) о трёх классах, «действовавших в русской революции. Сначала — дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы…».
Каждый мало-мальски образованный человек в СССР мог без запинки процитировать: «Декабристы разбудили Герцена…». А Наум Коржавин спародировал эту статью в стихах, с политически хулиганской строфой:
…Всё обойтись могло с теченьем времени.
В порядок мог втянуться русский быт…
Какая сука разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребёнок спит?
О Толстом и Достоевском
«Какая глыба, а? Какой матёрый человечище… До этого графа подлинного мужика в литературе не было…» , — так, по свидетельству М. Горького, Ленин отзывался о Льве Толстом.
С классовой точки зрения, Толстой был представителем дворянства. Ленин же увидел в нём носителя идеологии крестьянства. Это было как минимум остроумно.
«Анну Каренину» Ленин любил и несколько раз перечитывал. Его привлекали хозяйственные рассуждения Левина и особенно «меткая характеристика», которую Левин даёт периоду после 1861 года: «У нас теперь все это переворотилось и только укладывается».
Знаменитая статья Ленина «Лев Толстой как зеркало русской революции"(1908) написана к 80-летию писателя. Толстой еще жив. Но это не имеет значения — Ленин беспощадно вскрывает его
«кричащие противоречия». «Гениальный художник» и «помещик, юродствующий во Христе»; «замечательно сильный, непосредственный и искренний протест против общественной лжи и фальши» и «„толстовец“, т. е. истасканный, истеричный хлюпик, называемый русским интеллигентом, который, публично бия себя в грудь, говорит: „я скверный, я гадкий, но я занимаюсь нравственным самоусовершенствованием; я не кушаю больше мяса и питаюсь теперь рисовыми котлетками“»; «самый трезвый реализм, срыванье всех и всяческих масок» и «проповедь одной из самых гнусных вещей, какие только есть на свете, именно: религии…».
Всё это вступало в противоречие с объявлением графа носителем и выразителем крестьянской идеологии, но Ленин, опять же довольно остроумно, резюмировал: «…совокупность его взглядов, вредных как целое, выражает как раз особенности нашей революции, как крестьянской буржуазной революции».
Как Толстой воспринял «помещика, юродствующего во Христе», «истеричного хлюпика», «рисовые котлетки» и прочие гадости — неизвестно. Скорее всего, статьи этой он не видел — она была напечатана в нелегальной большевистской газете «Пролетарий», причем без подписи.
Впрочем, Толстому еще повезло! Достоевского Ленин ругал совсем уж по-черному: «Морализирующая блевотина», «Покаянное кликушество», «Дрянь». «Прочитав «Записки из Мертвого дома» и «Преступление и наказание», он «Бесы» и «Братьев Карамазовых» читать не пожелал. «Содержание сих обоих пахучих произведений… мне известно, для меня этого предостаточно. «Братьев Карамазовых» начал было читать и бросил: от сцен в монастыре стошнило. Что же касается «Бесов» — это явно реакционная гадость…». (вспоминает Н. Валентинов).
Он аплодировал статьям М. Горького «О „карамазовщине“» и «Еще раз о „карамазовщине“» (1913), в которых тот агрессивно протестовал против постановки «Бесов» и других романов Достоевского на сцене. Горький называл Достоевского «злым гением», «великим мучителем и человеком больной совести», «Бесы» — пасквилем и т. п. Ленин находил эти выступления Горького достойным «ответом на „вой“ за Достоевского» в либеральной прессе.
Ну а еще он назвал роман «Заветы отцов» Владимира Винниченко: «архискверным подражанием архискверному Достоевскому». Благодаря таким его оценкам, отношение к Достоевскому в СССР было, скажем мягко, настороженным.
И о современниках
Из писателей-современников Ленин особенно ценил Горького как «крупнейшего представителя пролетарского искусства». Известно его высказывание о романе «Мать» — «Очень своевременная книга». (После Октябрьского переворота Горький вернёт Ленину это bon mot, назвав свою, критикующую большевиков книгу «Несвоевременные мысли».)
Правда, хваля «Мать», Ленин не заметил богостроительного пафоса книги, с которым скоро начнёт так яростно бороться в лице того же Горького. Попрекал Ленин «пролетарского писателя» и политическими ошибками. Но когда увидел, что Горький не принимает того, что творят получившие власть большевики, посоветовал: «Уезжайте! А не то мы вас вышлем».
Первая встреча Ленина с поэзией Маяковского прошла неудачно. В 1918 году на концерте, устроенном для красноармейцев в Кремле, Ленин и Крупская сидели в первом ряду. Артистка Ольга Гзовская декламировала: «Наш бог бег./ Сердце наш барабан…» . И наступала прямо на Ленина. «А он сидел, немного растерянный от неожиданности, недоумевающий, и облегченно вздохнул, когда Гзовскую сменил какой-то артист, читавший „Злоумышленника“ Чехова», — вспоминает Н. Крупская.
Дело, конечно, не только в этом эпизоде. Футуристы были чужды Ленину эстетически. Он предлагал «сечь за футуризм» наркома просвещения Луначарского. А его зама Покровского просил «помочь в борьбе с футуризмом» и «найти надежных анти-футуристов» (анти-футуристами были пролеткультовцы, но они тоже Ленину не нравились).
Стихи Маяковского Ленин называл «штукарством», «тарабарщиной, на которую наклеено слово „революция“». Протестовал против издания поэмы «150 000 000» тиражом 5 тысяч экз. «По-моему, печатать такие вещи лишь 1 из 10 и не более 1500 экз. для библиотек и для чудаков». Притом дал поэме гениальное определение — «хулиганский коммунизм».
Но однажды Лени всё-таки похвалил Маяковского, за «Прозаседавшихся»: «Не знаю, как насчет поэзии, а насчет политики ручаюсь, что это совершенно правильно». И это поэту какое-то время помогало.
Рецензий на художественные произведения Ленин не писал. За одним исключением: он отрецензировал книгу Аркадия Аверченко «Дюжина ножей в спину революции», изданную в Париже. Рецензия главы государства была опубликована в «Правде» (№ 263, 22 ноября 1921 г.) за подписью «Н. Ульянов» и называлась просто: «Талантливая книжка».
Он применил здесь ту же «теорию отражения», что и в статье о Толстом: «Так, именно так должна казаться революция представителям командующих классов». И похвалил: «поразительный талант», «знание дела и искренность». Более того: «Некоторые рассказы, по-моему, заслуживают перепечатки. Талант надо поощрять».
Меж тем там были очень злые, оскорбительные нападки на Ленина. Так, в рассказе «Короли у себя дома» Троцкий и Ленин представлены как муж и жена. Причем Троцкий «олицетворяет собой главное, сильное, мужское начало». А Ленин — «madame, представитель подчиняющегося, более слабого, женского начала. И он одет соответственно: затрепанный халатик, на шее нечто вроде платка… на ногах красные шерстяные чулки от ревматизма и мягкие ковровые туфли». (Прямо Сорокин какой-то!)
Ленин среагировал странно: «Злобы много, но только непохоже, любезный гражданин Аверченко! Уверяю вас, что недостатков у Ленина и Троцкого много во всякой, в том числе, значит, и в домашней жизни. Только, чтобы о них талантливо написать, надо их знать. А вы их не знаете». Гомосексуального подтекста и акцента на его пассивности он даже не заметил!
Почему — трудно сказать. Возможно, он был в таких вещах наивен. Или просто лично необидчив. Так или иначе, но этот случай — еще одно подтверждение его сугубо избирательного восприятия книг, которые он читал.
Фото: Ленин В.И. в кабинете / Репродукция ТАСС
Многие думают, что, если человек читает очень быстро, то читает он по диагонали - однако это не так. Например, за всю свою практику, я не находил ни одного человека, который бы мог читать книги по диагонали. Обычно читают зиг-загом или с пятого на десятое при этом постоянно меняя скорость чтения.Уже прочитали несколько книг по скорочтению? Кропотливо выполняли все упражнения по технике быстрого чтения, но скорость чтения осталась на прежнем уровне? Позвольте мне занять несколько минут вашего времени (подробности смотрите в конце статьи) . Очень многие люди обладают качествами, позволяющими им быстро читать. Но не хватает маленького толчка. Узнайте как получить этот толчок.
Какие техники быстрого чтения существуют?
Существует множество техник, позволяющих войти в режим быстрого чтения. Одна из них это техника чтения по диагонали. Чтение «по диагонали» является одним из самых распространенных методов скорочтении. Представим что человек посещал курсы и научился быстро читать . Со стороны не понятно, как он это делает - и про него говорят, что читает он по диагонали.
чтение по диагонали одно из самых распространенных техник по скорочтению. в нашем подсознании спрятана удивительная способность – чтение по диагонали. суть такой техники заключается в быстром прочтении любого текста. стоит буквально окинуть его взглядом, как запоминаются все подробности. итак, чтобы научиться чтению по диагонали, придерживайтесь основных условий. по диагонали читал Владимир Ильич Ленин. сохранились письменные свидетельства, что Ленин читал быстро и именно по диагонали.
Простые правила при чтении книг по диагонали
Пусть глаза движутся так, как им будет удобно.
Концентрируйте внимание на всем тексте, а не частях.
Старайтесь охватить как можно больше информации.
Двигайте глазами вдоль диагонали. Движения глаз вправо - влево недопустимы.
Если вам показалась, что в тексте есть ценная информация, то всмотритесь в нужный кусок текста или прочитайте его в обычном режиме.
Не обращайте внимание на словесный мусор.
Не перечитывайте уже прочитанный или просмотренный текст до тех пор, пока не прочитаете весь текст.
Немного информации о зрении человека
Максимальная зона видения человека равняется 35 градусов. Зона ясного видения занимает 15 градусов. Область сто процентного видения занимает 1.4 градуса. Поле, с которого происходит съем информации, как показали исследования, можно значительно увеличить, например, использованием .
При движении взгляда человека наибольшая острота зрения случается в центральной зоне сетчатки глаза. Все, что лежит за пределами этой зоны, на периферии, человеком видится не отчетливо. Широкое поле зрения сокращает время поиска важных фрагментов текстов.
Работа с таблицей Шультe тренирует параллельное внимание. Важно – не отыскать цифры, главное – при концентрации взгляда в центр таблицы Шульте видеть одновременно с центральной цифрой верхние левую и правую, а так же нижние левую и правую цифры.
При регулярном использовании Таблицами Шульте, увеличивается периферийное зрение и это позволяет увеличить скорость чтения за счет анализа большего поля читаемого текста, так и за счет освоения параллельного режима анализа печатных символов.
О быстром чтении
Эксперименты показали, что быстрое чтение активизирует, процессы мышления и являются одним из средств совершенствования учебного процесса для самых различных уровней обучения.
В ходе исследования по формированию навыков беглого, выразительного чтения подтвердились предположения, что развитие навыков чтения будет эффективным, если подобрать текст и понять прочитанное, т.е. создавать «ситуацию успеха», проводить упражнения на выразительность чтения, начиная с самых простых и постепенно усложнять их
Большинство людей читать на 200 слов в минуту. Человеческий мозг может принять большее количество информации. В настоящее время, в эпоху Интернета и информационных очень полезным является возможность скорость чтения. Скорость чтения методы для повышения скорости чтения два или даже несколько раз.
Почему скорочтение возможно
Обычный текст имеет большую долю избыточной информации. Авторы специально разбавляют текст водой, чтобы он стал более понятен.
Обычный человек воспринимает смысл сразу нескольких слов, а может быть и абзаца. Наладив связь с подсознанием, человек будет читать в несколько раз быстрее.
Самое быстрое чтение – это не чтение.
Когда чтение по диагонали не рационально употреблять
На мой взгляд, хорошую художественную литературу читать методом скорочтения нельзя, если Вы хотите получить удовольствие от чтения и более ярко и красочно представить все описываемые события. Да, к тому же, большинство людей читают художественную литературу именно для того, что бы скоротать время, забыть повседневные заботы и отдохнуть. Я не противник скорочтения (чтения по диагонали), а скорее наоборот, но просто хочется объяснить некоторым людям, что читать абсолютно всё этим методом нельзя, да и не получится.
В результате для быстрого чтения художественной литературы достаточно быть очень начитанным - штампы сами осядут в подсознании и будут быстро воспроизводиться в нужный момент, не уменьшая удовольствия от переживаний. Если же начитанность низкая - тогда, конечно, шаблонов в подсознании недостаточно и при быстром чтении часть информации и эмоционального фона ускользает.
При чтении по диагонали, читатель, в отличие от медленно читающих людей использует периферическое зрение, которое можно натренировать специальными упражнениями, например, таблицами Шульте
Расширение угла зрения таблицами Шульте
Таблицы Шульте - случайно расположенные числа (или другие объекты) для тренировки быстрого их нахождения по-очереди. Таблицы Шульте обычно применяются для тренировки, развития, исследования, темпа восприятия визуальной информации, в частности скорости зрительных ориентировочных движений. Ориентировочные движения являются основой скорочтения. Также позволют расширить поле зрения. Широкое поле зрения уменьшает время обнаружения информативных фрагментов текстов.